Часть свой души
Вот почему, решая устранить грубую утилитарность из наивысших творений нашего духа, мы стремимся оправдать художественное наслаждение обнажением архитектурной мысли во всей ее ясности, словом, мы хотим, чтобы архитектура стала очевидной. Вот оно, найденное слово!
Правила игры должны быть доступны глазу, иначе говоря, должно быть понятно, как, каким путем волнующее нас произведение поднялось, если можно так выразиться, над самим собой.
Над примитивным физическим ощущением, вызванным в нас созерцанием предмета, возникает то прочтение творения, которое и является в собственном смысле архитектурой. Сверкающий, бесконечно богатый замысел обретает ясность.
И в голове того, кто созерцает, этап за этапом восстанавливается творческий акт. Восхищение обретает реальную основу. Вот так, одним взмахом крыла, мы удалились от биде и центрального отопления, от машины для жилья.
Впрочем, извините! Наоборот, если мы к тому же еще верим, что человек наделен сердцем и разумом и что в этом доме он будет ж ять, чтобы творить, мы тем самым возвращаемся к самой сути проблемы машины для жилья.
Ибо дом — наш кров.
Он нужен равно и животному и разумному началам в человеке: ведь, находясь в доме, мы неизбежно подвергаемся его воздействию.
Точно так же как в альпийских долинах на нас воздействует высота окружающих гор, а на приморском песке — необозримый горизонт. Вот почему проблема жилища так волнует сегодняшнее общество, которое отбрасывает дедовские ограничения и жадно стремится создать новые условия, способные уравновесить напряженность современной жизни.
На некоторых счастливых поворотах нашего жизненного пути вдруг возникают, как озарения, зрелища синтеза природы и человека, покоряющие наше сердце и ум.
