Гибели античной цивилизации

Уже в 1910 году я уверовал в освежающее и очищающее свойство известкового молока. Практика показала мне, что белизна сияет Мастера архитектуры архитектуре в полную силу, если окружить ее мощной цветовой гаммой. Увидев в железобетоне зародыш свободного плана (плана, освобожденного от оков стены), я пришел к архитектурной полихромности, формирующей пространство, создающей многообразие, отвечающей душевным порывам и способной соответствовать любым жизненным проявлениям.

Полихромность соответствует полному расцвету жизни. Я повторяю — соответствует расцвету жизни.

И я предвижу, что в паши дни и в интересующей нас области — создании жилища — жизнь может действительно расцвести только там, где она найдет архитектурный эквивалент мощному притоку новой информации, который идет к нам от книги, радио, грампластинки, от газеты и иллюстрированного журнала.

Словно внезапно и широко распахнется окно на времена, пространства, обычаи. Восприимчивость нашего общества станет отныне гораздо богаче, растянется на несравненно более широкий диапазон.

Не хочу быть безапелляционным и не берусь предрекать положительные или отрицательные последствия этого явления.

Изменились наши духовные запросы, изменился также и выбор предметов, которыми мы любим окружать себя, с которыми мы повседневно общаемся. Мы ищем в них поэзию.

В нас развивается склонность собирать их, они кажутся нам современными, то есть созвучными нашему восприятию, хотя бы они вовсе и не являлись нашими хронологическими современниками. Такого рода анахронизм не совпадает со шкалой времени; ощущение анахронизма возникает только от несозвучия явлений при отсутствии внутренней связи между ними.

В области восприятия современное — это встреча родственных душ.