Скульптура и живопись

Но живопись и скульптура, которые являются архитектурой, могли бы включиться в архитектуру и увести ее дальше, туда, где я вынужден отступить из-за потребности в более высокоспециализированном методе… Поднять здание до больших высот в его собственной сфере господства — вот настоящее место живописи и скульптуры, если их и архитектуру правильно понимать.

Пластичность можно увидеть в выразительной плоти, покрывающей скелет, в противоположность сочленениям самого скелета. Если форма,- как утверждает Мастер, — следует за функцией, то здесь мы имеем прямое подтверждение более высокой идеи, а именно, что форма и функция едины: это единственно верная позиция, которую я мог найти тогда и нахожу сейчас, чтобы избежать усложненного процесса расчленения и соединения во имя выразительного течения непрерывной поверхности.

Здесь сперва инстинктивно — ведь все идеи дают ростки, — этот принцип проник в строительство и с тех пор развиваться.

Теперь в моей работе идею пластичности можно видеть как элемент непрерывности. В архитектуре пластичность является лишь современным выражением древней идеи.

Но эта идея, внесенная во все области человеческой деятельности, воссоздает структуру человеческого общества в этом расчлененном, рассеянном мире. Это магическое слово пластика Луис Салливен сам любил употреблять применительно к его пониманию орнаментации, в отличие от всех других видов орнамента, в том числе накладного.

Но почему же тогда не применить пластику в этом же смысле более широко в структуре самого здания? Почему принцип, действующий в отношении отдельной части, не имеет силы по отношению к целому?