Уместность аналогии
Сложность не отрицает и обоснованного упрощения, являющегося частью процесса анализа и даже методом достижения самой сложной архитектуры. Мы упрощаем то или иное явление, когда характеризуем его с определенной точки зрения.
Но такого рода упрощение представляет собой лишь метод в аналитическом процессе, направленном на достижение сложного искусства.
Его не следует принимать за цель.
Однако сложная и противоречивая архитектура не означает живописности или субъективного экспрессионизма. Ложная сложность недавно возникла в противовес ложной простоте раннего периода современной архитектуры.
Она содействует развитию архитектуры симметричной живописности — которую Минору Ямасаки называет ясной, — но она представляет собой формализм нового типа, столь же оторванный от действительности, как и прежний культ простоты.
Ее запутанные формы не отражают истинно сложных задач, а ее сложный декор, хотя и подчинен методам индустриального изготовления, сухо напоминает формы, первоначально создававшиеся кустарным способом.
Ажурные узоры готики и рокайль рококо были не только выразительно обоснованы по отношению к целому, но служили оправданным показом ремесленного мастерства и выражали жизненность, порожденную непосредственностью и индивидуальностью этого метода производства.
Такого рода сложность, достигаемая средствами изобилия, — вероятно, невозможная в наше время, — является антитезой ясной архитектуры, несмотря на поверхностное сходство между ними.
Но если изобилие не характерно для нашего искусства, то напряженность, а не ясность, казалось бы, должна служить его отличительной особенностью.